У каждой истории есть начало и конец.
У каждой истории есть своя канва, синопсис, содержание, ключевые моменты, прологи и эпилоги. И нет такой книги, в которой при каждом новом прочтении не открывались бы вещи, на которые раньше не обращал внимания.
Но у каждой книги есть и своя последняя страница, перевернув которую, мы ставим книгу на полку, чтобы завтра открыть новую…
Однако мы даже не задумываемся о том, что будет с героями прочитанной нами книги, после того, как мы закрываем её. Что если они продолжают существовать где-то ещё? Что если они становятся призраками известных нам персонажей?
И самое главное – как им спастись от окончательного забвения, когда мы увлекаемся новой книгой?
Есть вещи, которые никогда не меняются.
Когда я открыл глаза, вокруг была отчётливо знакомая пустота. Да, снова это ощущение полного отсутствия меня самого и чего-либо вокруг. Такое происходило далеко уже не в первый раз – это я знал точно, хотя детали упорно ускользали от меня. В любом случае, я был уверен, что так всегда всё и начиналось.
Наверное, странно, что даже ощущение собственной бесплотности не вызывало у меня никакого беспокойства, но в тот момент меня было трудно чем-то удивить. Когда события раз за разом развиваются по одному и тому же сценарию, перестаёшь обращать внимания на детали.
Впрочем, рано или поздно что-то обязательно выходит за рамки привычного порядка вещей и событий. Таков закон природы.
Спустя неопределённый промежуток времени я осознал, что какая-то часть меня безвозвратно потеряна. Это была та самая часть, которая всегда раздражала меня своей нерешительностью и в каком-то смысле глупостью, но, в то же время, заставляла двигаться некие скрытые механизмы вселенной. Может, эта потеря была роковой – а может, и нет. Как бы то ни было, сейчас я не мог ничего уже поделать.
Пустота вокруг меня вдруг вспыхнула мириадами сияющих нитей, и я знал, что каждая нить – это чья-то память о пройденном пути. Их было бесконечное множество, они мерцали и сплетались в невероятные узоры. Однако все они, в конце концов, сходились в одной точке, яркой, как звезда.
Не прошло и нескольких мгновений, как откуда-то из глубин меня всплыло понимание: эти нити ¬¬– не просто память, это след, оставленный чьим-то сознанием во времени и пространстве. Ведомый не столько разумом, сколько прозрением, я протянул свою бесплотную руку к этому следу и прикоснулся к сияющей точке.
Из ниоткуда донёсся удар грома и бесплотный голос произнёс:
- Этот раз особенный. Он станет для тебя последним.
На меня обрушился поток быстро сменяющих друг друга образов. Они мелькали так быстро, что я с трудом мог воспринять хотя бы их значение, и тут же исчезали из моего сознания. Я даже не пытался их удержать – просто потому что знал, что они уже не имеют смысла.
Неожиданно всё кончилось. Если бы у меня было дыхание, я бы вздохнул с облегчением. Передо мной только промелькнуло прошлое во всём его многообразии – и, в то же время, единстве. Это знание уже было в моей памяти в необходимом мне количестве – иными словами, в самых общих чертах. Точка, к которой я прикоснулся, была неким рубежом или, скорее, финишной чертой, к которой подошли некие события в прошлом. И там же заканчивалось моё знание.
Словно бы выполнив свою задачу, точка рубежа стала тускнеть, пульсирование её становилось всё медленнее и слабее. Наконец она встрепенулась в последний раз и замерла, окончательно потухнув. Казалось, всё закончилось, но я продолжал смотреть на неё, чувствуя, что должно произойти что-то ещё. Спустя какое-то время точка вдруг конвульсивно встрепенулась и выпустила из себя две полупрозрачные нити, закрученные причудливой спиралью. Одна из них резко оборвалась, словно бы обрезанная древнегреческими Мойрами. Вторая продолжала вытягиваться в длину, как пущенная вспять съёмка зажжённого бикфордова шнура.
Я понял, что время пришло. Моя рука коснулась призрачной нити, и новые образы хлынули в моё сознание.
Они шли уже несколько часов. Вдруг Женя резко остановилась и кинула рюкзак на землю.
- Я... Я больше не могу! Давай отдохнём, хотя бы пару минут!
Алиса вздохнула. Усталость брала своё, и первоначальные вспышки злости на нытьё бывшего библиотекаря сошли на нет. Она и сама держалась на ногах исключительно благодаря упрямству и решимости во что бы то ни стало найти Толика. "Где же ты, Семён?" - то и дело мелькало у неё в голове, "Куда же ты делся, когда ты больше всего нужен?"
- Хорошо, - она достала из кармана пачку сигарет и закурила. - Но только пять минут, не больше!
Женя не ответила - она уже уселась на рюкзак и принялась протирать очки. Как и все остальные, она изменилась за последнее время и больше не напоминала ту желчную и нелюдимую девушку, которой была раньше.
Мысли Алисы невольно вернулись к Толику. "Без Семёна я - единственный, кто может найти ответы", - сказал он перед тем, как покинуть лагерь. С тех пор он так и не появлялся. "Неужели ты нашёл свои ответы?" - подумала Алиса, - "Или, может, их и вовсе нет..." Она тряхнула головой – сейчас не стоило тратить время на пустые размышления. За прошедшие дни она научилась отбрасывать ненужные мысли, мешавшие сосредоточиться на насущных проблемах.
- Всё, привал окончен, - она бросила окурок себе под ноги и двинулась вперёд. Женя молча последовала за ней.
И снова бесконечный путь по бурой равнине, шаг за шагом...
Я убрал руку. Нельзя сказать, что увиденное потрясло меня, скорее оно меня заинтересовало. Эта память принадлежала человеку, которого я хорошо знал, но в то же время я словно бы видел его впервые. Я догадывался, что нечто изменило известную мне реальность и оставаться в стороне больше нельзя. Это может показаться странным, но мне казалось, что пришло время занять своё место в этой истории.
Я закрыл глаза и до боли знакомое ощущение стремительного движения пронзило меня. Затем тьма, прошептав напоследок моё имя, заволокла моё сознание.
– Смотри, лес!
Алиса посмотрела в ту сторону, куда указывала Женя, и хмыкнула:
– Лес... Парк культуры и отдыха, блин!
Это и в самом деле больше походило на городской парк, чем на настоящий лес. Деревьев было совсем немного, кое-где виднелись асфальтовые дорожки со скамейками и фонарями по бокам.
– Идём! – бросила она и прибавила шагу.
Примерно через полтора часа библиотекарша снова остановилась. На этот раз она просто опустилась на колени и упала на асфальт.
– Эй! – окликнула её Алиса. – Вставай! Ещё рано отдыхать!
Женя не ответила. Она лежала на асфальте, молча уставившись в хмурое небо. Алиса оглянулась. Они зашли довольно далеко в парк и теперь стояли на перекрёстке двух дорожек. Всё вокруг было настолько одинаковым, что вряд она ли сумела бы сказать, откуда они пришли.
Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. В нескольких метрах от неё стояла, прислонившись к дереву, знакомая фигура.
– Опять ты! – Алиса сжала кулаки.
– А ты ожидала увидеть кого-то ещё? – ухмыльнулся безликий.
– Кого угодно, только не тебя!
– Неужели ты всё ещё ждёшь Семёна? – он попытался подойти к лежащей Жене, но Алиса оттолкнула его:
– Отойди от неё! После того, что ты сделал с Машей...
– Разве я что-то с ней сделал? – невинным голосом сказал безликий. – Я просто сказал ей правду.
– Да пошёл ты со своей правдой! – она попыталась ударить его, но Безликий успел отскочить в сторону.
– Как хочешь. Все равно ваш Семён больше не появится. Рано или поздно вы мне поверите! – с этими словами он зашёл за дерево и исчез.
– Вот говнюк! – выругалась Алиса и повернулась к Жене. – Вставай, надо идти!
Та по-прежнему не отзывалась. И снова Алиса почувствовала чьё-то присутствие у себя за спиной. Она начала было, не оборачиваясь:
– Если ты всё ещё тут...
– Нет, я только что пришёл.
Она затрясла головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Это голос, он принадлежал тому, кого она уже и не надеялась когда-либо увидеть. "Нет, этого просто не может быть!" - подумала она. - "Наверное, этот безликий придурок опять развлекается!"
– Тебя здесь нет, - сказала она вслух, стараясь выглядеть спокойной. - Мы ждали тебя, но ты не приехал.
– Всё изменилось, и даже автобус №410 больше не ходит по маршруту.
– Неважно. Тебя здесь нет, и не может быть.
В ответ послышался вздох.
– Хорошо. Тогда скажи мне, у тебя есть с собой гитара? Мне кажется, я стал играть лучше... Особенно ту песню, которой ты меня учила тогда вместо танцев. Ну, эту…
Голос принялся напевать мелодию, от которой Алису пробрала дрожь. Неужели безликий знает и об этом? Нет, только два человека могли помнить, что происходило тем вечером на пустой сцене, и одним из них была сама Алиса. Тот, кто стоял у неё за спиной, мог быть только тем самым вторым человеком. Она обернулась несмело и сказала:
– Тебе все равно ещё учиться и учиться.
– Наверное, – улыбнулся Семён.
– И давно у вас вот так? – спросил он позже, когда они развели костёр. Вокруг стремительно темнело – надвигалась осенняя ночь. Алиса пинками подняла Женю и заставила её переместиться ближе к огню. Библиотекарша по-прежнему не издавала ни звука, и оказавшись в тепле, мигом свернулась калачиком и заснула прямо на земле.
– Как?
– Ну, вот так, – Семён показал вокруг. – Осень, например, люди, которые ведут себя не как раньше...
– Уже больше недели. Вначале было всё как всегда – ну ты знаешь, обычная жизнь лагеря. Вот только мы, то есть, я и девочки, знали, что ты должен приехать. Ты ведь всегда приезжал...
– Но я не приехал, – кивнул он. – Знаю.
– Верно. Мы весь первый день тебя ждали, потом появился какой-то странный пионер, чьего лица никто не мог разглядеть, и заявил, что ты вообще больше не приедешь. Конечно, мы сначала ему не поверили, но ты всё не появлялся... Само собой, все равно в конце недели должен был приехать автобус и всех нас забрать, но автобус тоже не пришёл, и на восьмой день почти все исчезли.
– Хм, кажется, такое уже было. Только тогда это оказалось моим сном.
– Ну а теперь такое случилось на самом деле. Утром просыпаемся – а в лагере почти никого.
– Кто остался?
– Я, Лена, Славя, Ульяна, – она начала загибать пальцы, – Маша, Женя, ещё Электроник с Шуриком и Ольга Дмитриевна с Виолой... ну и Толик.
– Толик? – удивлённо переспросил Семён. – Это ещё кто такой?
Алиса улыбнулась:
– Не знаю, откуда он взялся, но Толик говорил, что всегда был в лагере, просто его никто не замечал, да и он старался не высовываться. Когда все исчезли, Толик пришёл к нам и все рассказал про циклы и про твою роль. Он сказал, что ты все равно рано или поздно появишься. Потом... потом Маша... – Алиса опустила глаза.
– Что с ней?
– Не знаю. Ты ведь понимаешь, она раньше постоянно болтала без умолку, а когда всё это началось, она стала совершенно другой. Конечно, мы все были рады, что Маша наконец-то ведёт себя как нормальный человек, но после того, как автобус не приехал, она замкнулась в себе и практически перестала с нами разговаривать. Я как-то её спросила, в чём дело. Она сказала, что с ней разговаривал тот безликий пионер. Он сказал, что её поведение и она сама – ошибка, что она должна быть другой.
– Но разве это так важно? Все изменились, и Маша в том числе.
Алиса задумчиво поворошила палкой угли.
– Думаю, – сказала она, – слова безликого её окончательно доконали. Ты ведь понимаешь, мы все здесь помним, хотя бы смутно, события предыдущих циклов, хоть это и тяжело временами.
– Да, - кивнул Семён. – Кажется, я догадываюсь, в чём причина.
– В чём?
– Пока что точно сказать не могу. Кое-какие детали не сходятся.
Он замолчал, явно погрузившись в размышления. Алиса некоторое время смотрела на него, потом отвернулась, достала пачку сигарет и закурила.
– Не знал, что ты куришь, – сказал вдруг Семён.
– Я тоже не знала. Видел бы ты, как удивилась Ольга Дмитриевна, когда увидела меня с сигаретой! Хорошо хоть, она сейчас больше не пытается говорить о том, как себя ведут настоящие пионеры.
– Забавно…
– Знаешь, – Алиса пристально посмотрела на него, – а ты ведь тоже сильно изменился.
– Серьёзно?
– Да. Ты сейчас какой-то другой, более взрослый и уверенный, что ли. Вот мы сейчас сидим с тобой здесь, а я чувствую себя так спокойно, как никогда за последние дни. Если бы ты был таким, когда мы ходили в старый лагерь, то я точно бы ничего не боялась. Я как будто знаю: пока ты здесь – всё будет в порядке. Странное ощущение… но приятное. Напоминает те циклы…
Семён вздохнул.
– Понимаю. Мне тоже как-то странно, словно бы я – это уже не совсем я. Вот я сейчас впервые оказался за пределами лагеря, но почему-то мне уже все равно. И… – он вдруг умолк, словно бы уйдя в себя. Через несколько минут он продолжил:
– Все эти циклы, которые я смутно помню… Как будто это было не на самом деле, а я просто играл чью-то роль в пьесе. Даже те чувства, которые у меня были, кажутся фальшивыми, хоть я и знаю, что всё было не так. Мне тяжело находиться здесь. Рядом с тобой, потому я помню циклы, где мы были вместе, но я помню и… иные варианты. Всё это так… – он всплеснул руками, давая понять, что от воспоминаний у него кружится голова.
– Может быть, тебе стоит сделать как я? – Алиса хитро прищурилась.
– Как?
Вместо ответа она придвинулась к нему вплотную. Несмотря на её опасения, Семён не стал её отталкивать.
– Просто живи настоящим, – прошёптала она, прежде чем поцеловать его.
– Ты стала настойчивее, – сказал Семён, когда их губы наконец разомкнулись.
– Я просто пользуюсь моментом! – лукаво улыбнулась Алиса.
Когда Семён проснулся, Алисы рядом уже не было – она вовсю возилась у костра, что-то помешивая в котелке. Некоторое время он просто смотрел на неё, запоздало отмечая, что она выглядит старше, чем он помнил. Затем его мысли вернулись к прошедшей ночи. «Кажется, в этот раз выбор сделали за меня», – подумал Семён и усмехнулся, – «Ну, сейчас мы хотя бы действовали осознанно и на трезвую голову!»
Он выбрался из спальника, попутно собирая разбросанную одежду. Было довольно холодно, и он основательно продрог, пока одевался.
– Доброе утро! – глаза Алисы засияли, когда она заметила, что Семён проснулся.
– Доброе утро! – отозвался он, обнимая её. – Что готовишь?
– Грибной суп. Извини, не самый романтический завтрак, но ты точно будешь сыт.
– Гм, кажется, это будет первый раз, когда я вижу тебя готовящей еду.
– Советую морально подготовиться, – насмешливо фыркнула она. – У тебя впереди много нового.
Семён усмехнулся и сел у костра. Через пару минут он спросил:
– А где Женя?
Алиса огляделась, затем тревожно сказала:
– Не знаю, сидела тут. Надо искать.
– Тогда жди тут, – он решительно встал и направился прочь от костра.
Женя нашлась буквально через несколько минут в паре сотен метров от стоянки. Она сидела на земле, опустив голову, и ритмично раскачивалась из стороны в сторону.
– Ты в порядке? – Семён сел рядом и тоже уставился в небо.
– Нет, – ответила библиотекарь безжизненным голосом. – Он приходил ко мне ночью. Он сказал, что раз ты не приехал, то и в нас больше не смысла. Он сказал, что мы все в конце концов исчезнем.
– Но я здесь. – Семён догадался, что речь идёт о безликом. Разумеется, кто ещё мог сказать такое?
– Уже неважно. Циклов тоже больше не будет. И скоро не будет больше ничего.
– Подожди, – её слова вызвали у него предчувствие чего-то дурного. – Не знаю, что тебе наговорил тот безликий, но мы не можем опустить руки, даже если всё напрасно!
– Нет. Он говорил правду – всё действительно не имеет смысла. Я вижу…
Женя подняла голову. Семён едва не отшатнулся, увидев её глаза – библиотекарь была слепа!
– Дай мне руку, – сказал он. – Идём в лагерь.
Она покачала головой:
– Слишком поздно, я скоро исчезну.
– Послушай, – Семён положил ей руку на плечо. – Я не знаю, что происходит, но уверен, что этому можно сопротивляться!
– Увы, – впервые на её лице проступило какое-то подобие эмоций. – Извини, что я была такой эгоисткой всё это время. И передай остальным, что мне очень жаль.
Прямо на глазах у Семёна она становилась прозрачной, словно привидение. Её голос тоже становился всё тише и тише. За несколько секунд от неё остался только еле заметный силуэт. Семён едва успел разобрать её последние слова, перед тем как она полностью перестала быть видимой:
– Столько циклов… и всё зря…
Некоторое время он просто стоял, не в силах поверить, что Женя действительно исчезла. Он не был напуган, нет, он был потрясён – никакое знание не могло подготовить его к такому. Потом на смену потрясению пришла холодная решимость. Нужно было во что бы то ни стало найти ответ и узнать, что происходит и как это остановить. Вопрос о том, можно ли вообще что-то сделать, он не рассматривал – просто потому что не мог сидеть сложа руки, когда с важными для него людьми что-то происходит.
Когда Семён вернулся в лагерь, его встретила встревоженная Алиса.
– Что случилось? – спросила она. – Где Женя?
– Исчезла, – ответил он, – прямо у меня на глазах. Безликий разговаривал с ней ночью и убедил её в том, что всё бессмысленно.
Алиса выругалась. Семён подошёл к ней и обнял её.
– Успокойся, – сказал он.
– Эта скотина… – она прижалась к нему, – Сначала Маша, теперь Женя…
– Спокойно. Давай позавтракаем.
Она кивнула и направилась к котелку.
Завтрак прошёл в тишине. Оба уставились в свои тарелки и молчали.
– Ну и что мы будем делать? – спросила Алиса, когда с завтраком было покончено.
Семён усмехнулся:
– То же, что и раньше – искать ответы.